Пожалуй, главное очарование Кругобайкалки даже не в её расположении или насыщенности туннелями и экскавациями, но тот замкнутый мир, похожий на квест, который ты проходишь от одной локации к другой. Это значит, что короткое однодневное путешествие вряд ли оставит внутри вас ощущение нового и знаменательного жизненного опыта; для глубокого познания мира КБЖД нужно погрузиться с головой в дорогу, нужно встречать с ней рассветы и медитировать на лунную дорожку на воде; нужно знать, когда и где проедет Мотаня и загорать час-другой на деревянной платформе потаённого разъезда, наконец, помнить, какого цвета бабочки любят отдыхать на порталах туннелей. Да, куда же без бабочек.

И не вздумайте пытаться втиснуть Кругобайкалку в рациональные рамки. Да, с точки зрения современной экономики и любви к оптимизациям понять, как же так самая дорогая железная дорога страны была попросту затоплена и постановлена на грань ликвидации, довольно сложно. Деньги на ветер, господа инженеры!

Пожалуй, лучше всего назначение дороги и её окружения объясняет одна надпись на скале: «После смерти мы все попадём на Байкал». И да, строители Транссиба создали действительно неплохой рай. Несмотря на то, что на рай постоянно кто-то посягает: то РЖД придёт с капитальным ремотном пути, чтобы уютную олд-скульную дорогу превратить в сапсан-трек, то какие-нибудь гопники обнаружатся синячющими в кустах, но всё же Кругобайкалка настолько продолжительна, что она спокойно вмещает в себя и синяка, и тебя, любитель душевных путешествий. Достаточно сесть не берегу озера и раствориться в предзакатном воздухе.

Заповедник деревянного модерна | Бологое-Полоцкая железная дорога

Подробнее про дорогу в энциклопедии

Железная дорога, название которой скорее всего вызовет вопросы «Что? Где это? Бологое?», в одном аспекте точно похожа на Кругобайкалку. Она тоже проходит мимо знакового для страны озера, пересекая изящным мостом один из плёсов Селигера. Но здесь нет туристических поездов, не увидите вы её и из поезда Москва – Анапа, как и из любого другого дальнего поезда – их попросту все отменили в этой глуши.

Пожалуй, именно благодаря захолустному положению, которое было заложено ещё при планировании строительства (военная дорога, проспонсированная французами перед Первой мировой), Бологое-Полоцкая линия и сохранила свой по-настоящему заповедный облик, практически не испорченный ребрендингом, рестайлингом, вай-фаем и другими благими начинаниями.

Но есть один-единственный местный поезд по прозвищу «Горбатый», который раз в день перекатывается между редкими полустанками, где зачастую стоит у платформы самодельная лавочка, а от неё сквозь лесополосу уходит тропинка в близлежащую деревню. И на некоторых из станций поезд встречают удивительной красоты деревянные вокзалы, построенные никому не известным уже киевским архитектором, строившим католические соборы. Маленькие деревянные дворцы с башенками и резным декором сторожат и заключают в себе смысл этих редких остановок, давая на минуту время полюбоваться собой, а затем проводить поезд молчаливым стоянием. Вокзалы окружают монументального вида водонапорные башни и керосиновые погреба, сложенные из грубого камня и кирпича, и всё это часть раскинувшегося на сотни километров ансамбля посреди лесов, так и не ставшего чем-то большим, чем дорогой на случай войны.

...маленькая деревня Скворцово. Только что от заброшенного деревянного вокзала ушёл единственный за день поезд. Вслед за редкими сошедшими пассажирами подымаешься в горку, на которой высится обстрелянная немцами водонапорная башня. Рядом с ней грядки, а у дороги деревянная изба с почтой. В почте тепло и уютно, и хочется бесконечно сидеть за столом и выводить на открытке адресата...

Край света где-то рядом | Алапаевская узкоколейная железная дорога

Подробнее про дорогу в энциклопедии

На невидимой границе между Уралом и Сибирью среди болот и лесов тянется на 150 километров маленькая железная дорога, которая по своим размерам в два раза меньше обычной железнодорожной линии. «150 километров? Ха-ха, да я к бабушке в деревню дальше езжу» - резонно возразит какой-нибудь господин. Но для узкоколейки такое расстояние сродни подвигу, ведь главный пассажирский поезд преодолевает их несколько часов, для чего были даже специальные плацкартные вагоны сделаны.

В общем, здесь не нужно искать подвох в километрах. Здесь нужно прочертить линию между «ещё в этом мире» и «уже там в тайге». Где-то в сумерках её пересекает тот самый поезд со спальными вагончиками, который везёт жителей нескольких деревень, которым повезло иметь станции узкоколейки. Когда-то они выросли как посёлки при лесозаготовках, но теперь это форпосты посреди заболоченных лесных угодий. На каждом из них поезд останавливается где на 5 минут, где на 15, зависит от выгружаемых продуктов и почты. Пассажиров и вагонов с каждым годом всё меньше, но пока ещё есть.

Станция Санкино, начало второго ночи. На соседнем пути стоит тепловозик с вагончиком, откуда машинист с проводником беглым взглядом ищут, будут ли сегодня пассажиры из алапаевского поезда до крайней точки железной дороги – деревни Калач. И хотя там осталось всего 10-15 человек, но вот этот крайний поезд он как признак стабильности и горящего огонька жизни на дороге. Есть Калач – есть и мистическое предназначение узкоколейки как проводника к краю света, коим Калач бесспорно является.

Около двух часов едет в темноте поезд с огоньком от прожектора, высвечивающим свой путь в огромной пойме большой сибирской реки Туры. Наконец, в кромешной мгле вагон намертво встаёт, и в три часа ночи трудно понять, где ты оказался.

Лишь после крепкого сна станцией окажется удивительно живописный разъезд с, увы, уже заброшенным вокзальчиком и лавочкой у него. Там же будет стоять вагончик до вечернего рейса обратно. И где-то здесь на душе возникнет невероятное чувство умиротворения: ты забрался в самую невозможную глушь, дальше которой нет ну совсем ничего, но ты ещё держишься за маленькую ниточку узкоколейки, которая всегда может вернуть тебя обратно. Впрочем, никуда торопиться и не нужно. Здесь хорошо.

Российский мир Кустурицы | Апшеронская узкоколейная железная дорога

Подробнее про дорогу в энциклопедии

Там, где равнина окончательно переходит в настоящие горы с ущельями и бурными реками, вдоль именно такой реки Пшеха едет то ли пассажирский, то ли продуктовый поезд «Матрица». Ну как поезд... Видавшая виды советская мотриса, а к ней прицеплен колоритный грузовой вагон – вот эта процессия выписывает одну за другой кривые, огибая ущелья и повороты реки, чтобы добраться к оторванным от дорог сёлам в кавказской глубинке.

По пути неспешная «Матрица» разгоняет с путей типичных местных обитателей: коров, гусей, свиноматок, лошадей, быков и школьников. Все они привыкли к свободному выгулу и обязательному возвращению домой вечером. Иногда приходиться тормозить, если какая-нибудь особо упрямая или тугая корова никак не хочет сворачивать с колеи. Только обильный трезвон поезда наконец достигает удалённых струнок её сознания и включает функцию поворота.

Весной вдоль линии цветут лесные пионы, летом поезд накрывается туннелем из ветвистых деревьев, а осенью окрестности покрываются золотым багрянцем. Вдали неизменно маячат местные вершины – Собор-скала, Спящий Черкес или Сахарная Голова. Домики в деревнях кажутся заброшенными, но нет-нет, да из видавшей виды избы выглянет местный житель. Среди них, кстати, много армян, которые уже не одно столетие назад осели здесь, спасаясь от различных напастей.

Трасса узкоколейки была одной из важнейших арен военных действий во время Великой Отечественной, о чём здесь напоминают неброские памятники. И если вам дорога именно такая непарадная память о войне, то Апшеронская узкоколейка как раз такое священное и печальное место. Остановиться в ущелье Волчьи ворота, взглянуть на неприступные скалы, где шли упорные бои, послушать шум Пшехи... а потом уехать в посёлок Отдалённый, где просто хорошо посреди гор, у подножий больших вершин и предстоящих приключений.